Весь собор затаил дыхание. Тебя не было семнадцать лет и триста сорок восемь дней. О каких чудесах поведаешь ты мне, возвратившись? А это его кольцо. Ты предала не только меня, но и каждого из стоящих здесь бедных божков. За это тебя следует вывести из этого прекрасного здания, которое ты помогала разрушать, и. Голос, еще более мощный, прокатился по собору от стены к стене. Бардо приготовит для вас корабль. Мертвеннобледное, с обвисшей кожей лицо делало его смертельно усталым и бесконечно старым. И кто же это будет? Он давно уже отрекся от своих обетов и стал отщепенцем! Это мечта знакомства степногорск казахстан моей жизни! Он обнаружил в себе источник тайного огня жизни, но это пламя горело слишком ярко и слишком долго.
Все клетки его организма пробудились почти одновременно, но такая встряска требовала огромных затрат энергии. Данло, ничего не евший и не пивший с прошлого утра, испытывал огромную слабость гибельную слабость, если говорить честно. Бардо, взмахами руки разгоняя толпу, повел его к часовне. Дорогу, гремел он при этом.
Плохо ему, не видите, что ли? Богам тоже надо спать. Мудрые не скорбят ни о живых, ни о мертвых. Пробужденные клетки его большого тела требовали огромного количества калорий. Он, как медведь, наедающийся впрок средизимней весной, поглощал полные миски сушеных кровоплодов, вареного риса, бобов минг и своего любимого курмаша. Барашек, которого я съел, впитал в себя много воздуха, миллионы глотков. И куда делась вся эта жизнь, когда его зарезали? Никуда, потому что ничего не теряется. Он отдал свою благословенную жизнь, чтобы я тоже мог жить и пылать.
Его жизнь, его дух, живший в плоти, все это теперь перешло в меня, чтобы я мог создать еще больше жизни. Что же может быть духовнее этого? Быстро восстановив свою огромную жизненную силу, он вскочил с постели и занялся многочисленными стоявшими перед ним задачами. Рад видеть, что ты снова стал самим собой. Большая комната изза этого казалась голой, как пещера. Ни стула, ни кушетки, даже сесть некуда. Данло со смехом кивнул.
Да, ты говорил, но я не смел тебе верить.
Бардо, как черный лебедь, складывающий крылья, подобрал свой шешиновый плащ и уселся. Знал с того момента, как увидел меня в соборе, да? Знатьто я знал, но полностью уверен не был. Данло взглянул на черный ободок у себя на пальце. У кого еще они могут быть такими синими и у кого еще из них хлещет такой окаянный свет? Говорят, у отца глаза были такие, что он смотрел людям прямо в душу даже воинампоэтам и цефикам. Ладно, будем надеяться, что глаза тебя не разоблачат. К тому же я никого не намерен подпускать к себе близко, кроме тебя и еще нескольких человек. И кто же эти несколько? Все ли у нее хорошо? Перемежая свою повесть большим количеством чашек черного кофе, он рассказал, как убил медведя, и о смерти своего сына. Данло умолк, тихо дыша и глядя на пар над чашкой. Ты, должно быть, ненавидел его всеми своими клетками. Почти так же сильно, как любил.
